Целуйте меня! Как воспитывать детей с любовью - Страница 62

Конечно, есть. Подобное поведение мы считаем неприемлемым. И конфликту такому, для того чтобы считаться неприемлемым, даже не требуется быть неединичным или закончиться сломанными костями. Вас и за меньшее по судам затаскают. Когда один взрослый подает на другого в суд за нападение, это не считается трусостью, это считается отстаиванием своих прав. И при этом дети обязаны молчать и никому ничего не говорить – ну прямо как в мафии, а тех, кто жалуется взрослым, сверстники – и даже учителя – в лучшем случае презирают74.

Мы можем выдумать сотни оправданий, но факт остается фактом: наше общество осуждает любое насилие, кроме насилия по отношению к детям. Если жертва – ребенок, а агрессор – другой ребенок, учитель или тем более родитель, мы регулярно терпим, а иногда даже и приветствуем невероятное число актов насилия. Американский социолог Дэвид Финкельхор, подробно исследовавший насилие в семье, приводит три основные причины, по которым жертвами насилия так часто становятся дети:

1. Дети слабы и зависят от родителей.

2. Закон недостаточно защищает детей, а общество не осуждает акты агрессии по отношению к ним.

3. Дети не выбирают круг общения: они не могут по желанию сменить родителей, школу или район.

Хочу ли я сказать, что никогда, ни при каких условиях нельзя бить ребенка? Да, именно это я и хочу сказать. Как же тогда поддерживать дисциплину в доме? А вы представьте, что ваш ребенок продолжает вести себя точно так же, но он уже на пятнадцать лет старше. Вы уже больше не сможете его ударить, потому что он стал сильнее вас (и это, давайте будем честны сами с собой, – главная причина, по которой с возрастом мальчиков перестают наказывать). Так как же вы тогда будете разрешать конфликты? Начинайте готовиться заранее.

Я согласен с доктором Споком, когда он говорит о том, что некоторые родители прибегают к еще более вредоносным формам насилия – унижению, постоянным крикам, насмешкам или издевкам. Как и во многих других случаях, тут все относительно, и ежедневно оскорблять ребенка или насмехаться над ним, может быть, хуже, чем время от времени дать ему легкий подзатыльник. Но для меня это – не оправдание подзатыльников.

Должна ли полиция арестовывать родителей, которые бьют своих детей? Или, мысля глобальнее, плохи ли те родители, что бьют своих детей иногда, или только те, что бьют их часто? Будет ли мой ребенок всю жизнь страдать от психологической травмы из-за того, что однажды двенадцать лет назад я вышел из себя и ударил его?

Конечно, полиция и суды должны вмешиваться там, где речь идет о серьезном насилии и жестокости; чуть менее серьезные случаи должны быть юрисдикцией психиатров и соцработников. Но неправдой было бы и утверждать, что бывают родители, которые ни разу в жизни не поднимали на своего ребенка руки или голоса.

Супруги, родственники, друзья и коллеги тоже иногда (а может быть, и часто) не на шутку ругаются, оскорбляют или высмеивают друг друга и даже доходят до рукоприкладства, но при этом умудряются затем мириться и мирно жить дальше. Несомненно, во многих случаях незначительного насилия как в семье, так и за ее пределами вмешательство полиции и судебной системы лишь усугубит конфликт и осложнит примирение.

По моему мнению, насилие в отношении детей отличает от любых других форм насилия именно то обстоятельство, что общество его оправдывает, и это я считаю невыразимым позором. Значительная часть населения, а также бесчисленные эксперты и интеллектуалы, во всем остальном образованные, добрые и снисходительные люди, по-прежнему утверждают, что своевременная затрещина не только допустима, но и желательна, что это полезный «педагогический» инструмент, которым мы помогаем жертве исправиться. Пострадавшему говорят: «Это для твоего же собственного блага» или даже – вершина бесстыдства – «Мне самому это больнее, чем тебе». Никто – ну или, по крайней мере, никто из жителей современных демократических стран – не посмел бы подобным образом оправдывать насилие по отношению к взрослому человеку.

Не нужно, подобно журналистам, искать экстремальные примеры с ожогами от сигарет и сломанными костями. Детей ежедневно бьют за то, что те спорят со взрослыми, на них кричат, высмеивают или оскорбляют за совершенно невинные поступки, наказывают за случайности или ненамеренные ошибки, часами держат взаперти в своих комнатах, не разрешают гулять на свежем воздухе или играть. И все это – в соответствии с неписаными законами и правилами, нормами, задним числом выдуманными и примененными полицейскими, свидетелями, судьями и палачами в одном лице, без стенограмм судебных заседаний, адвокатов и без возможности обжаловать приговор (возражения обычно приводят лишь к большей его строгости). Происходи все это не дома, а в тюрьмах, будь все эти жертвы не детьми, а преступниками и террористами, их жалобами уже давно занимался бы парламент.

Я предлагаю положить конец самооправданиям, то есть перестать думать о том, как мы поступаем, а начать поступать так, как мы думаем.

Если мы срываемся на ребенка, давайте поступать точно так же, как мы поступили бы, будь на его месте коллега или наш взрослый родственник:

• Стараться, чтобы это больше не повторялось.

• Признавать, что мы поступили плохо, и стыдиться этого.

• Просить прощения.

Специалист по битью детей

Я не мог закончить эту главу, не рассмотрев аргументы тех, кто выступает в защиту шлепков. Есть традиционные аргументы, которые цитирует Миллер:

Удары, наносимые ребенку, обязаны быть не просто шуточными, но должны являть ему, что вы – его господин. <..> Однако вы должны с особым прилежанием следить за тем, чтобы во время порки вы не дозволяли гневу возобладать над вами. Ибо ребенок достаточно проницателен, чтобы узреть вашу слабость и принять за следствие гнева то, что ему должно считать свершением над ним правосудия. (Дж. Г. Крюгер, 1752)