Целуйте меня! Как воспитывать детей с любовью - Страница 16

Так что же, эволюционируют ли дети еще через несколько тысяч лет? Исчезнет ли у них потребность быть с нами, научатся ли они спокойно переносить наше отсутствие? Вероятно, нет. Эволюция требует времени, но при этом само по себе время эволюцию не вызывает. Для этого требуется мутация, которая приведет к появлению какого-то полезного признака. Если вызываемые мутациями изменения не дают индивидам никакого преимущества, могут пройти миллионы лет, а вид в целом не изменится. Конечно, разные дети ведут себя по-разному: кто-то отчаянно кричит при малейшем разлучении, а кто-то плачет очень мало или даже вообще не плачет. У новорожденных все эти различия обусловлены одними только генами; но уже через несколько недель на них начинают оказывать воздействие окружающая среда и собственный опыт (так, на Западе, где детей надолго оставляют в кроватках, младенцы плачут намного чаще, чем в странах, где детей постоянно держат на руках). Допустим, что 1 % всех младенцев никогда не плачет. Если это не дает им никакого эволюционного преимущества, если плачущие и неплачущие дети производят одинаковое количество потомства, спустя 10 000 лет неплачущих детей по-прежнему будет 1 %. Чтобы увеличить их долю до 5,15,80 процентов, у них должно быть селективное преимущество: среди плачущих детей должна быть выше смертность или родители, младенцы у которых не плачут, должны рожать больше детей. И разница эта должна быть значительной и постоянной на протяжении тысяч лет.

По мере взросления ваш ребенок научится различать ситуации, где остаться одному означает реальную опасность и где никакой опасности нет. Он сможет спокойно оставаться дома, пока вы выходите в магазин, но плакать, если потерялся в супермаркете и думает, что вы ушли домой без него.

Плач не приносил бы никакого результата, если бы матери не были на генетическом уровне запрограммированы на него реагировать. Плач младенца вызывает у взрослых мощный эмоциональный отклик. Матери, отцы, даже незнакомые люди чувствуют сопереживание, беспокойство, тревогу; они испытывают сильный порыв броситься к ребенку и как-нибудь его успокоить: дать ему грудь, погулять с ним, сменить ему подгузник, взять на руки, укутать потеплее или снять с него лишнюю одежду – что угодно, лишь бы он утешился. Если ребенок плачет безостановочно и крайне громко, они даже могут вызвать «скорую» (и зачастую совершенно оправданно).

Когда мы не в силах утешить ребенка, бессилие может перерасти в раздражение. Именно это происходит, когда плачет соседний ребенок: нормы поведения не позволяют нам вмешаться, что нас еще больше раздражает («Да что они там вообще?», «Что они там, не могут ничего сделать?», «Какой испорченный ребенок, наши никогда так не плачут!»). Многие соседи жалуются на матерей, дети которых «слишком много» плачут – за глаза, а то и специально звонят в дверь, чтобы сделать тем выговор. Я неоднократно слышал от матерей: «Педиатр сказал мне, пусть плачет, что он притворяется; но я так не могу – соседи жалуются». Даже при том же уровне громкости плачущий ребенок беспокоит нас куда больше отбойного молотка за окном или подростка, слушающего тяжелый рок.

Что остается делать тем родителям, которым не дают утешать своих детей наиболее естественным для этого способом (взять на руки, покачать, спеть колыбельную или дать грудь) абсурдные советы кучки экспертов? Можете ли вы оставить ребенка рыдать, а сами спокойно уйти смотреть телевизор, готовить ужин, читать книжку или болтать с мужем? Можете ли вы хладнокровно переносить все усиливающиеся, все более настойчивые и душераздирающие крики, проникающие сквозь «картонные» стены многих современных квартир и продолжающиеся пять, десять минут, полчаса, полтора часа кряду? А когда ребенок начинает издавать отчаянные звуки, словно он задыхается или его, того и гляди, вырвет? Или когда он внезапно резко перестает плакать и, вместо того чтобы вздохнуть с облегчением, вы с ужасом думаете, не задохнулся ли он, и явственно представляете себе, как он сначала бледнеет, а затем и синеет? Можно ли хотя бы в этот момент броситься к нему в комнату или все равно запрещено, потому что это «даст его истерике положительное подкрепление»?

Нам предлагают пытаться успокоить его, не беря на руки, без колыбельных, укачивания или кормления. Может быть, при этом еще надо пытаться достать левой рукой до правой лопатки, чтобы труднее было? С тем же успехом можно включить ему радио, помолиться или предложить денег. Некий эксперт по имени доктор Эстивиль советует говорить ребенку следующие слова (стоя на расстоянии не менее трех метров, чтобы он не мог к вам прикоснуться):

Дорогой, мама и папа тебя очень любят, и мы пытаемся научить тебя засыпать. Поспи тут с Пепито, картинкой и куклой. Увидимся утром.

Какие исполненные любви слова утешения! Каким бы ни был повод для плача, они, безо всякого сомнения, наполнят спокойствием и безмятежностью сердце любого ребенка – в возрасте от шести месяцев и старше. (И, естественно, Пепито – это игрушка; а вы уж подумали, что ребенку позволили остаться в компании живого человека?) Хотя, наверное, даже сам доктор Эстивиль не очень-то верит в успокоительную силу этих слов, потому что дальше он советует родителям немедленно выйти из комнаты, как только они их произнесли, даже если ребенок продолжает плакать или кричать (подумать только, неблагодарный щенок!).

В нашей стране, как и во многих других, все острее встает проблема насилия над детьми. Каждый год десятки детей погибают от рук собственных родителей, а многие другие отделываются синяками, переломами и ожогами. Нищета, алкоголизм, наркомания, безработица и социальная изоляция, без сомнения, являются одними из главных причин такого насилия. Но оно требует и катализатора. Почему ребенку досталось именно сегодня, а не вчера? Одним из распространенных катализаторов оказывается детский плач. «Он просто не умолкал, он меня до ручки довел». Что же остается родителям, когда все, чем можно успокоить ребенка (дать грудь, взять на руки, спеть колыбельную, обнять покрепче), им делать запрещают?